35 

   Церковные праздники


“СУД ИДЕТ”

13 августа – память священномученика Вениамина, митрополита Петроградского

Главный обвиняемый

“Суд идет”... Вновь и вновь произносятся монотонным голосом эти слова. Петроград, июнь 1922-го года. На скамье подсудимых 85 человек: архиереи, священники, ученые, бывший сенатор, старики, девушки. Что свело их здесь? Сами обвинители пытаются найти ответ на этот вопрос. И не могут, страшатся признаться – что объединяет подсудимых только то, что они христиане. Во время процесса происходят аресты на улице и в самом здании суда. Вот берут под конвой свидетеля защиты, профессора Егорова, в портфеле у него белье, одеяло – он знал, на что шел, давая свои показания.

Главный обвиняемый – митрополит Вениамин Петроградский. Он спокоен. Его друг, он сидит рядом, архимандрит Сергий (Шеин) мечтает запечатлеть свою веру мученической кончиной. Велика его любовь к Господу. Но и он смотрит на Владыку как на учителя. “Останусь ли я жить или умру – за все слава Богу”, – говорит митрополит просто и твердо. Он давно и полностью предал свою жизнь в руки Божии. Его вера перешла земные границы.

Некоторых это едва ли не смущает. Протиерей о.Михаил Чельцов, тоже подсудимый, пишет о Владыке: “Он оставался как будто прежним, каким-то окаменевшим в своем равнодушии ко всему и до бесчувственности спокойным. Мне только чудилось, что в этот день он был более спокоен и задумчиво молчалив”.

Спустя несколько дней после вынесения смертного приговора о.Михаил записывает: “Помню, я посмотрел на митрополита и мне понравилось великое спокойствие на лице у него, и мне стало хорошо за него, за себя и за всю Церковь”.

Следующие строки, посвященные отцом Михаилом Чельцовым своему архипастырю, вносят окончательную ясность в характер спокойствия владыки Вениамина: “О том, сколь сильно подействовала на надзирателей молитва митрополита, свидетельствует такого рода донесение... как нам передавали осведомленные лица: “Митрополит молится по четырнадцати часов в сутки и производит на надзирателей самое тяжелое впечатление, почему они отказываются от несения ими их обязанностей в отношении к нему”.

Ходатай и защитник

Митрополит Вениамин, в миру Василий Павлович Казанский, родился в Карелии, в семье бедного приходского священника. На третьем курсе Духовной академии принял монашество, а вскоре возглавил семинарию в Самаре. Мягкий, приветливый, очень тактичный, он только одной своей чертой вызвал ворчание семинаристов.”Его не остановить – он 24 часа в сутки будет служить”, – жаловались они. Он действительно был готов служить дни и ночи, ночи в особенности, очень любил богослужения в это время суток.

23 января 1910 года архимандрит Вениамин нарекается во епископа Гдовского и становится правой рукой митрополита Петербургского Антония (Вадковского). В Петербурге к этому времени у молодого епископа имеется много друзей. Среди них нет представителей знати или интеллигенции. Это рабочие. В молодости, во время учебы, он любил их общество, знакомил с богатством православия. Вскоре у Владыки появляется много новых знакомых из числа низшего духовенства. Он их ходатай и защитник.

Эта любовь к нему тысяч и тысяч петербуржцев неожиданно открылась всей России в 1917 году. Тогда в столице состоялись, с согласия церковного Собора, первые (и последние) свободные выборы петербургского митрополита. Голоса разделились. Кандидаты подобрались исключительные, блестящие ораторы, выдающиеся богословы. Левые выдвигали прогрессивного епископа Андрея (Ухтомского). Правые ратовали за архиепископа Сергия (будущего патриарха).

Народ объединился вокруг своего доброго и молчаливого владыки Вениамина. Именно ему и была отдана большая часть голосов. Не на власть, а на крест его избирали. Но мало кто тогда отчетливо это осознавал.

Вскоре масштаб его личности открылся и образованному обществу – новый митрополит сплотил вокруг себя всю петербургскую паству. Он всячески избегал казенности в отношениях с людьми, стремился оживить приходскую жизнь, поощряя создание всевозможных братств и сестричеств при храмах. Ночные богослужения, крестные ходы собирали огромное число молящихся. Ни в чем никого не неволя, он просил лишь живой веры и преданности Церкви.

“Никаких переговоров...”

Большевики же смотрели на это с возрастающей враждебностью. Перед ними был не “князь Церкви”, а человек, бывший плотью от плоти народной. Даже среди коммунистов находились такие, кто смотрел на него с нескрываемым уважением. Особенно обострились эти противоречия во время кампании “по изъятию церковных ценностей” в 1922 году. В то время в Поволжье начался страшный голод, и Ленин, воспользовавшись моментом, решил нанести по духовенству удар.

Он предложил отобрать у Церкви в помощь голодающим все ценное из имущества Церкви. Суть интриги заключалась в том, что малейший ропот православных можно было использовать в целях пропаганды и развязать террор против них. Затея эта отчасти удалась – погибли тысячи священников, монахов, мирян. Они готовы были отдать все ради помощи погибающим волжанам. Но их об этом не просили. Просто приходили и грабили. Чаши для причастия революционные матросы и солдаты дарили любовницам, драгоценные оклады с икон шли на развязывание революции в Европе. О помощи голодающим коммунисты помышляли меньше всего.

“Православная Церковь, – говорил в те дни владыка Вениамин, печалясь о нуждающихся, – готова все отдать для помощи голодающим, но если церковные ценности будут изыматься насильно, может быть кровопролитие”. Видя искреннюю боль Владыки, коммунисты, члены Комитета помощи голодающим склонялись перед ним с непокрытыми головами. “Народилось новое христианство, – писала в те дни одна из газет, – поднявшее знамя веры, примирившее с собой самые враждебные христианству слои коммунистической партии”. Но центральные власти не того хотели. “Никаких переговоров, никаких жертв”, – пришло распоряжение из Москвы.

С тяжелым сердцем владыка Вениамин призвал православных не противиться грабежу, но твердо сказал, что благословить этот кощунственный акт он не может. Это и стало формальным поводом для заключения его в неволю.

* * *

Действительная причина заключалась в другом.

Огромную роль в аресте митрополита Вениамина сыграл его бывший ученик, священник Александр Введенский. Вместе с такими же предателями православия, в тесном контакте с ЧК, этот человек создал в то время “Живую церковь” – организацию, которой большевики надеялись подменить истинную Церковь.

Воспользовавшись арестом Патриарха Тихона в мае 22-го года, обновленцы-живоцерковники попытались захватить власть в Московской Патриархии. Они развязали травлю честных православных иереев и священников, доносы тайные и явные потекли рекой, вслед за доносами прошла волна арестов.

Сознавая, сколь велика опасность, Владыка немедленно запретил Введенского в служении. “Меч пролетариата тяжело обрушится на голову митрополита”, – откликнулись газеты на этот запрет. Власти поняли, что пока митрополит Вениамин занимает петроградскую кафедру, – у обновленчества нет никакой надежды на успех. Жестокость ослепляет. Именно арест и казнь Владыки стали началом конца “Живой Церкви”, от крови этой им было уже не отмыться.

В день ареста разыгралась сцена, которая поразила многих. Очевидцы рассказывают, что откуда-то из мрака с сатанинской злобой и страшным мучением на лице вдруг вынырнул Введенский, протягивая руки под благословение. Видимо, великую доброту Владыки он упорно продолжал считать бесхарактерностью.

– Отец Александр, – сказал митрополит Вениамин, отказавая прежнему любимцу в благословении, – мы же с вами не в Гефсиманском саду”.

 

“За судьбу Церкви Божией я не боюсь”

В те дни митрополит Вениамин пишет другу свое знаменитое письмо смертника:

“В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел, что времена не те, и не придется переживать то, что они переживали. Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и чужих...

Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь...

Странны рассуждения некоторых, может, и верующих пастырей (разумею Платонова) – надо хранить живые силы, то есть ради них поступиться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Вениамины спасают Церковь, а Христос... Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда. Люди и ради политических убеждений жертвуют всем. Посмотрите, как держат себя эсеры и другие. Нам ли, христианам...не проявить подобного мужества даже до смерти, если есть сколько-нибудь веры в Христа, в жизнь будущего века?!”

* * *

Процесс начался десятого июня 1922-го года. Невский проспект был усеян народом, возле Гостинного двора было вообще не протолкнуться. Ждали, когда повезут Владыку. Когда увидали, упали на колени, запели: “Спаси Господи, люди твоя”.

Суд напоминал о конце времен, когда сплотятся последние верные Богу на земле против моря зла. Защищал Владыку адвокат Гурович – иудей по вероисповеданию. Защищал мужественно, истово, не думая о том, что ему это после припомнят. “Не забывайте, что на крови мучеников растет Церковь”, – напомнил адвокат суду. Как-то раз, в перерыве, к нему подошел прокурор – большевик по фамилии Драницын. “Мой отец, – сказал он Гуровичу, – был сельским священником, а вы – еврей. Я буду требовать для митрополита смертной казни, а вы будете его защищать. Как играет история”.

Но что были все доводы защиты, если в разгар прений Владыка поднялся со своего места и, называя каждого обвиняемого по имени, всю их вину переложил на себя (так же, как и патриарх Тихон незадолго до этого на московском процессе). Лишь одного обвинения не признал митрополит Вениамин – в том, что он враг народа. “Народ я люблю и отдал за него все. И народ меня любит”, – просто сказал он.

* * *

Когда объявили приговор, митрополит Вениамин обнял защитника, усадил рядом с собой и, пытаясь успокоить его, заставил выпить стакан чаю.

Казнь состоялась в ночь с 12 на 13 августа. Рассказывают, что после седьмого залпа один из убийц взмолился:

– Батя, помолитесь, измучились в тебя стрелять.

Израненный, Владыка благословил солдат. Восьмой залп оказался последним.

Вл.Григорян.

 

   назад    оглавление    вперед   

red@mrezha.ru
www.mrezha.ru/vera