ЧТЕНИЕ
«МОЯ НАДЕЖДА ОДЕСНУЮ БОГА...»
Андрей Гельевич Попов – воркутинец, 25 сентября ему исполнится 45 лет. Без малого три десятилетия он пишет стихи, многие из которых посвящены вере, духовным исканиям, осознанию своих национальных корней. Андрей – активный прихожанин, преподает в воскресной школе. Член Союза писателей России.
| Усталость, зима и морока Блаженные гонят слова – Для праведников и пророков Камней не жалеет Москва. Народ-богоносец... Да ношу Не может никак удержать. Неужто Три Рима падоша? Четвертому же не бывать. Идет литургия неверных, Проклятья срываются с уст. Зима и усталость, и скверна, И дом оставляется пуст. А жить нам еще безысходней, Роптать от беды, как овен. Непомнящим «благословен Грядущий во имя Господне!» * * * Как хорошо жить на свете! Как сладко Петь тропари и смотреть в небеса. Душу затеплить свою, как лампадку. Господи, только меня не бросай! Знаю, что самую Смертную муку В воле Твоей сокрушить, как змею, Господи, только б держаться за руку, Только б за руку держаться Твою. Раб неключимый, слагаю я гимны, Сердце легко поручаю речам. Господи, Милостивый, Помоги мне, Чтобы не очень Тебя огорчать, – Не преклониться стихиям материй, Горнего мира понять голоса. Как хорошо жить на свете – И верить! Господи, только меня не бросай! * * * Надежда моя сидит одесную Бога Св.Тихон Задонский Прости, Господь, что я извел года В сердитых спорах, бойких диалогах. Все ближе, ближе страшный день Суда... Моя надежда одесную Бога. Прости, Господь, лукавому уму Изысканность сомнения и слога И помоги неверью моему... Моя надежда одесную Бога. Прости, Господь, что в суете сует Кружили бесы по кривым дорогам, И плоть терзала, что спасенья нет... Моя надежда одесную Бога. * * * Монах по городу идет И нас, усталых, замечает, Как наши души круг забот, Пустых и гордых, помрачает. Нас удивляет его вид, Скуфья и старенькая ряса, И что на жен он не глядит, И что вкушать не станет мяса. Идет усердный нелюдим, Творит молитву непрестанно, Когда мы снова говорим Замысловато и пространно. Монах идет и мир суду Невольному не подвергает, Что все спасутся, полагает, И лишь ему гореть в аду. Венчание В роковые минуты явились мы в мир, Всеблагие пируют, не зная покоя. Но умолкли надменное время и пир – И священник повел нас вокруг аналоя. Тихо скажем, что будем друг другу верны, А поверим, что сможем любви не утратить. В роковые минуты нельзя без жены, Без торжественной тайны и без благодати. Только время исчезнет – что будет за ним? Обретем полноту мы небесного дара, Иль окажется наше единство земным И спасительным лишь для ночного кошмара? * * * Обратятся империи в пыль И валы океанские – в сушу. Но Господь сохранит Израиль, Русь Святую – смиренную душу. Прахом дума земная пойдет, И надежда, и слава земная, И от гнева устанет народ, Знаков неба не распознавая. И сгорит гордый мир, как ковыль, – До последнего дома разрушен... Но Господь сохранит Израиль, Русь Святую – смиренную душу. * * * Деревня Вешки смотрит телевизор, Крутой американский боевик. Сбивает на экране грузовик Сенатора. Гадает экспертиза. И нет улик. Но есть звезда стриптиза. И челюсти акулы. И тайник В гробу раджи. И призрак. Женский крик! Убийца-робот прыгает с карниза. И напрягает зрение и нюх Рябой упырь. И рокер стриты рушит. И за измену босс девицу душит И прячет тело в ящик для подушек. Деревня Вешки затаила дух. Былин не помнит. Не поет частушек. * * * Жил русский поэт – он от Бога обрел Сердечное слово, державный глагол, Молитвенный вздох валаамской тиши, Смиренье и меч православной души, Лицейский бонтон, холмогорский подзол, В крещенский мороз он ко Спасу ушел... Но живы зоилы – находят в стихах Они неуместный имперский размах, Находят нелепый имперский аршин И веру в имперскую волю равнин. Дарует судьба и посмертную месть Тому, кто не предал российскую честь. |
 | назад |
| вперед |  |
