ЧТЕНИЕ
«О КНИГЕ СЕЙ ТЫ ВСПОМЯНИ»
В последние годы Россию и Грузию разделила политика, пошли уже разговоры в СМИ о грядущей войне. Растут антипатии между грузинами и русскими и на бытовом уровне. Между тем наши народы объединяет одна вера, у нас, можно сказать, общая ментальность, и враг у нас общий – искуситель рода человеческого. Об этом пишет нам наш автор, жительница Тбилиси Мария Сараджишвили. Иногда она переводит с грузинского языка заметки из местных газет и присылает нам. Печатаем несколько таких заметок и рассказ из жизни.
Родовой грех
(Письмо в газету «Квирис политра»)
Сейчас я о многом жалею, но что делать. Говорят: сломанное не исправишь. Хотя и это не так. Главное – захотеть и покаяться.
В 20-25 лет я поехал в Сибирь с моими ровесниками. Тогда ездить на заработки в Россию было так же модно, как сейчас в Европу. Мы рубили лес. Деньги выдавали нашему бригадиру – белорусу Игорю. Затем он распределял их между нами. Вдруг как-то обнаружилось, что Игорь нас обманывал и часть денег прятал. Когда я об этом узнал, почувствовал себя очень оскорбленным. Дело дошло до рукопашной. Не знаю, как я так разъярился, но себя уже не контролировал. Схватил обрезок железа и ударил Игоря по голове, да так, что проломил ему кость над правой бровью. Вид крови остудил мой объятый злостью ум. Отбросил я железку и огляделся. Ребята в страхе разбежались кто куда. Только он и я были в лесу... Ясно, что меня ждала тюрьма. Понял я, что надо было делать, и бежал из леса. Не взял ни одежды, ни денег. 3-4 года скитался по Средней Азии. Затем вернулся в Грузию. Обзавелся семьей и никогда не думал ни о Сибири, ни об Игоре.
Прошло 30 лет. У моего единственного сына родился первенец. Его назвали моим именем – Бидзина. Он еще был в роддоме, когда врач вызвал меня и его отца и сказал, что у ребенка врожденный дефект – отсутствует кость над правой бровью, как будто кто вырезал. Врач научил нас, как надо поступить. Тогда первый раз в моей памяти всплыл Игорь, и совесть уже не давала мне покоя. Я увидел внука в роддоме – на лбу у него была как бы вмятина. В тот же вечер перерыл я старые бумаги. Нашел адрес одного моего знакомого. Этот парень был тогда вместе со мной в Сибири. Мне повезло – адрес не изменился. Связался с ним с большим трудом и спросил: «Об Игоре что знаешь? Жив ли он?» «Не знаю, – говорит, – его тогда вывезли в больницу на вертолете». «Может, поможешь найти адрес семьи Игоря», – попросил я его.
Он постарался и отыскал координаты Игоря в Белоруссии. Перерыл я, что у меня было, и, свернув грузинскую бурку для подарка, вылетел в Минск исправлять свою ошибку. Это были те дни, когда маленького Бидзину повезли в Москву на операцию. Заплаканная жена говорила мне: «Ребенок в таком состоянии, а ты куда едешь?» Не мог же я ей сказать, что за мой грех наказан малыш и его спасение только от меня и зависело. Тогда я так верил.
Приехал в Минск. Постучал в дверь к Игорю. Он меня тут же узнал, чуть с ума не сошел 70-летний старик. Онемев, слушал меня, когда я просил у него прощения. Над правой бровью у него было видно углубление – раздробленную кость удалили хирурги. Приехал я в Москву и тут же пошел в церковь, на исповедь. И только после этого позвонил в больницу узнать о внуке. «Мы спасены», – ответил мне мой сын.
Бидзина К.
г.Тбилиси
Раскаявшийся разбойник
(Письмо в редакцию журнала «Карибче»)
В декабре 2003 года украл меня человек, которого я не любила. Даже не предполагала, что он посмеет это сделать. Спрятали меня в Западной Грузии, да так, чтобы никто моего следа не нашел.
Звонить мне домой не давали, хотя я и требовала. Представляете, каково там было моей семье! Я уже потеряла всякую надежду. К счастью, заметила на подоконнике иконку Пресвятой Богородицы и попросила Ее о помощи. Это было мое единственное утешение.
В это время, оказывается, моя мама плакала и никак не могла успокоиться. На крики собрались соседи. Кто-то из вновь вошедших, видя ее в таком состоянии, сказал: «Плачем дочери не поможешь. Лучше встань, иди к иконам и молись». Мама встала и пошла. Рыдая, она от всего сердца попросила: «Неужели никто из этих ребят не верит в Бога?! Господи, молю Тебя, просвети разум того, кто из них больше в Тебя верит! Пусть даст мой дочери позвонить! Хоть бы мне услышать ее голос, жива она или нет!»
Видно, молитва моей матери была услышана.
Вдруг один из похитителей подскочил на стуле и закричал:
– Достали вы меня своими разговорами! Сейчас я ей дам мобильник позвонить домой. Говорите, что хотите, а я так сделаю!
И действительно, спросил меня: «Хочешь позвонить домой?» Я с радостью согласилась.
Выяснилось, что моя мама еще стояла у икон, когда раздался телефонный звонок. Потом она услышала, как со мной разговаривает брат, и бросилась к аппарату, не замечая соседей на пути.
В тот же день я вернулась домой. Как только вошла, стала на колени перед иконами и поблагодарила за свое спасение.
Так спасла меня материнская молитва от искушения.
Ия, 20 лет
г. Хашури
Кошелек
(Письмо в газету «Квирис политра»)
«В то лето муж бросил меня и моего 5-летнего Луку без средств к существованию в снятой квартире. Мой ребенок постоянно болел и просил есть. Я, закусив от горечи губы, ходила от двери к двери и предлагала убрать квартиру или постирать белье в состоятельных семьях. Иногда мне везло, и я приносила немного продуктов и сладостей моему мальчику. Мне было очень трудно его оставлять одного, но с собой его не брала, т.к., во-первых, он был очень слаб, во-вторых, мне с ребенком никто бы не дал работу.
Так мы мучились несколько месяцев. Постоянную работу я не находила, а деньги, которые доставала, хватало только на еду и лекарства.
В одно январское морозное утро оставила я замерзшего окоченелого ребенка в постели и вновь отправилась на поиски работы. Но в этот день мне не везло, кому только ни стучала, все перед носом закрывали дверь. Чувствовала я себя очень униженной, и мною овладело отчаяние. Перед глазами стоял истаявший от голода Лука, и мне хотелось умереть. Охваченная такими мыслями, не заметила, как оказалась у церкви. И хотя у меня не было денег на свечки, все же решила зайти. Вдруг я споткнулась и посмотрела вниз – прямо у моих ног лежал коричневый кожаный бумажник. Дрожащей рукой взяла его и открыла: внутри были какие-то документы и толстая пачка 10 и 20 ларовых купюр. Как будто мои глаза затянуло пеленой. Эти деньги поставили бы на ноги Луку и на малое время могли избавить нас от забот. Тем более что я не украла, а нашла... Может, это милость Божья?.. Но эти деньги мне не принадлежат, не мои заработанные и никто мне их не дарил.
«Возьми!» – послышался мне чей-то голос. «Не бери!» – строго приказывал мне другой.
В этих колебаниях провела я несколько минут. Затем глубоко вздохнула и с находкой зашла в церковь. Уже точно знала, что чужую вещь я не присвою. Решила оставить бумажник в церкви, может, найдется хозяин. Как только я направилась к алтарю, в церковь вошла заплаканная пожилая женщина и тихо спросила, не находил ли кто коричневый бумажник. Я отдала ей находку. Как будто освободилась я от тяжелого груза, и куда-то исчезло мое отчаяние.
Старушка от радости онемела. Не скрыла я от нее, что несколько минут была в сильном искушении, т.к. дома меня ждал голодный ребенок. Женщина меня внимательно выслушала и тут же предложила мне работу. Оказалось, ее дочка работала за границей и этой пожилой женщине приходилось ухаживать за двумя маленькими внучками. И хотя дочка систематически посылала деньги, ей все равно было трудно смотреть за детьми.
Так я попала в их семью в качестве домработницы. Старушка назначила мне прекрасную зарплату. Вскоре мой Лука выздоровел, и я воспряла духом, так как нужда осталась в прошлом. Можете не поверить, но через месяц вернулся мой муж и просил прощения у меня с сыном.
Сегодня у меня уже есть собственная квартира и живем мы в достатке. Часто думаю, что было бы, если бы я тогда поддалась на искушение...
Лиана Черкезишвили
г.Тбилиси
Сила Евангелия
Скудны все земные силы;
Рассвирепеет жизни зло,
И нам, как на краю могилы,
Вдруг станет страшно тяжело.
Вот в эти-то часы с любовью
О книге сей ты вспомяни
И всей душой, как к изголовью,
К ней припади и отдохни.
Ф. Тютчев
– ...Силу Евангелия я наблюдала дважды, – рассказывает мать моей ученицы (автор М.Сараджишвили зарабатывает репетиторством на дому. – Ред.). – Первый раз это произошло до того, как я пришла к вере. Мне как медику все какие-то доказательства были нужны... Как-то повела я свою 3-летнюю девочку в церковь. Ребенок увидел впервые Распятие и спросил:
– Кто это?
Я объяснила, что это Господь.
– А почему Он там? – последовал второй вопрос.
Как могла, постаралась объяснить, что Господь пострадал за наши грехи. Под впечатлением от похода в церковь и всего услышанного в течение месяца моя девочка просыпалась ночью в слезах и все спрашивала подробности о Евангелии, часто просила почитать детскую Библию. Потом тихо-тихо и сама начала читать.
Вскоре с мамой моей случился инсульт. И хотя сильных болей не было, мама непрестанно еле слышно плакала:
– Помогите мне, помогите мне...
Тогда моя 8-летняя Анна почему-то предложила почитать ей Евангелие. Видно, это Ангел устами ребенка говорил. Как только Анна начала читать, моя мама тут же стихла. А потом уже сама просила:
– Почитайте мне Евангелие.
Тогда я не обратила на это внимания. Через несколько лет произошел один случай, который заставил меня посмотреть на все это другими глазами.
Однажды, когда я уже похоронила маму, овдовела и жила с двумя детьми в этой комнате, постучалась ко мне как-то одна моя родственница.
– Умоляю, – говорит, – пусти меня переночевать. Не могу я быть одной.
Родственница моя жила одна на другом конце Тбилиси, мучилась какими-то страхами, слышала странные голоса. И вообще довольно странно себя вела. Отец ее страдал таким же образом и скончался, бедный, в психиатрической больнице. «Генетика», – думала я, слушая ее бессвязные рассказы о каких-то соседях, которые ей «житья не дают».
Легли мы спать (еле уместились вчетвером на 12 метрах). Я эту ночь, наверно, никогда не забуду – столько страха натерпелась.
А гостья моя все никак не унимается, говорит и говорит. Она человек начитанный, три диплома имеет, только вот неверующая.
– Я, – говорит, – месяц не спала, сердечные боли меня мучают.
Сама точно как из концлагеря выпущенная – смотреть больно, настолько измученная.
Мало-помалу до меня дошло, кто такие эти ее «соседи». (Тут рассказчица моя перекрестилась). Это они ей навязчивые идеи подают и твердят: «Прыгни с балкона». Я ей сказала, что надо исповедоваться, причащаться, читать каждый день молитвы.
Как только сказала, из нее крик: «Как ты меня в дом пустила? Я вот что с твоими детьми сделаю!»
Испугалась я не на шутку. Вдруг вправду что выкинет? Скорей оделась – готова, если что, детей защитить. А ее пытаюсь успокоить. Куда там... Она еще громче кричит. Я встала и давай во весь голос Евангелие читать. Смотрю краем глаза, она утихла. И выглядит по-другому.
– Вот, – говорит, – терапия. У меня сердце болеть перестало.
Потом прислушалась к себе и выдает:
– «Мои соседи» мне говорят: «Как стыдно читать Евангелие. Надо его из рук вырвать».
Заставила я ее читать Евангелие про себя. Но главное – не прекращать. Она мне в ответ:
– «Мои соседи» опять голос подняли!
Отобрала я у нее Евангелие и стала сама вслух читать.
Так всю ночь и провели – попеременно читали, борясь со страхом. Утром мне гостья сказала:
– «Соседи» говорят, что они меня в покое не оставят. Я какое-то седьмое поколение. На мне все кончается.
Попрощалась я с ней. Потом с моим духовником поделилась, что снова приходила она ко мне, стучалась, а я дверь не открыла – за детей боюсь. Вдруг что. Он выслушал, вздохнул, не обвиняя меня: «Мы люди грешные».
г.Тбилиси, 2006 г.
| назад |
| вперед |  |
