ЖИТЕЙСКИЕ ЭКЗАМЕНЫ

Семинарист Владимир сдаёт экзамен по Сравнительному богословию. Преподаватель – строгий и придирчивый Сергей Петрович. Сравнительное богословие изучает учение католиков и протестантов в сопоставлеии его с нашим православным исповеданием. Дисциплина эта трудна и запутанна. В разные века множество православных святых отцов убедительно доказывали Западной Церкви её заблуждения – ложно принятые догматы. И вот эти самые пункты теперь стояли вопросами в билете Владимира. Он, конечно, ответил про догматические отступления католиков. Но какой святой в каком веке и что написал об этих заблуждениях – на это Владимир чётко ответить не смог.

Сергей Петрович задумался…

– Ничего не можете больше добавить? – спросил он после длительной паузы.

– Нет, – ответил экзаменуемый.

– Ну, тогда… скажите мне, пожалуйста, вот что. Мне известно, что в нашей семинарии многие преподаватели имеют прозвища. Я хотел бы знать, как меня величают семинаристы.

Владимир заметно покраснел. Вопрос этот был нетрудным, но как ответить на него самому преподавателю, да ещё на экзамене, о сдаче которого каждый семинарист усердно помолился чудотворцу Николаю? А некоторые по такому случаю даже заказали молебен святителю в храме.

– Ну, смелее, не бойтесь! – подбодрил преподаватель. – Это не повлияет на вашу оценку.

Владимир покраснел ещё больше и выдохнул:

– «Дыба»...

– Садитесь на место, – мрачно сказал ему Сергей Петрович. – Ставлю вам тройку!

Три дня назад случился в храме престольный праздник. Богослужение совершал архиерей. Впервые на сельском приходе люди смогли увидеть своего архипастыря.

А сегодня – обычное воскресенье, священник в алтаре совершает проскомидию, прихожане подают поминальные записки, ставят свечки. Перед началом литургии в храме тихо, и если кто что и скажет, то шёпотом. И вдруг среди общей тишины несколько голосов громко произносят слова:

– Спаси, Господи!

Через несколько секунд снова:

– Спаси, Господи!

– Что там такое? – подумал настоятель и вышел из алтаря посмотреть.

На амвоне, где недавно стоял архиерей и произносил проповедь, стоит его младший сынок, отрок Николай, в стихаре и по-архиерейски, поднимая обе руки, благословляет народ, который вновь повторяет:

– Спаси, Господи!

Священник подошел и, взяв семилетнего ребенка за руку, завёл в алтарь.

– Как ты смеешь благословлять людей? Кто тебе дал такое право?

Мальчик, видя рассердившегося отца, обиженно молчал. Батюшке было очень смешно, но он, гневно сдвинув брови, отчитывал своего сыночка. В конце дал ему епитимью – девять поклонов.

Сделал Николай положенные ему поклоны, попросил прощения у отца. А потом серьёзно так говорит:

– Я всё равно архиереем буду!

С самого детства Галина мечтала стать артисткой. Родители, видя, как их дочка умело передразнивает знакомых, тонко подмечая их недостатки, нередко говорили ей:

– Смотри, Галя, доиграешься!

– А что, разве не похоже?

– Похоже-то похоже, но зачем так человека обсмеивать...

Среди друзей и подруг Галина была очень популярна. Её охотно приглашали в компании, где она тут же становилась центром всеобщего внимания. Могла развеселить самых мрачных молчунов, поднять настроение самым унылым, метко пародируя мимику, взгляд, походку и даже тембр голоса. Причём умудрялась делать это безо всякой издёвки или злобной насмешки над человеком.

– Ты, Галька, точно артисткой будешь, – говорили ей подружки.

– А почему бы и нет? Обязательно буду!

После окончания школы Галина поехала в столицу поступать в театральное училище. На вступительных экзаменах она мастерски рассказала басню Крылова. Члены комиссии, заслуженные и именитые артисты и режиссёры, едва сдерживали смех, наблюдая за мимикой и пластикой абитуриентки.

– Недурно, даже очень хорошо, – говорили они, довольно кивая головами.

Но, посовещавшись, решили её не пропускать в следующий тур.

– Слишком много в ней провинциально-русского, – качали головами одни.

– А её комизм слишком уж мягкий, не умеет она подцепить зрителя за живое, чтоб взвыл! – поддакивали другие.

Галина была очень расстроена, когда не увидела в списках принятых своей фамилии. Разгневавшись, она пошла в комиссию выяснить, почему её не зачислили.

– Я что, плохо сдала экзамен? – с вызовом спросила она.

Известный актёр и режиссер очень внимательно посмотрел на неё и сказал:

– Вы самая талантливая из всех! Но здесь вы никогда учиться не будете.

Слёзы предательски потекли из глаз Галины и она, круто развернувшись, громко хлопнула дверью.

Мечту стать артисткой пришлось похоронить. Вернувшись домой, она зарабатывала на жизнь в разных местах, нигде долго не задерживаясь, пока однажды знакомый батюшка не предложил ей работу в церковной лавке.

– Здесь не столько образование нужно, сколько терпение, умение выслушать человека, все ему объяснить, подсказать. Я думаю, ты справишься.

И стала Галина работать в церковной лавке. Повязала на голову платочек, надела длинную юбку и целыми днями терпеливо объясняла, куда поставить свечку за здравие, а куда – за упокой да как правильно перекреститься. Церковные старушки, бухгалтер и казначей, всю жизнь посвятившие собиранию хрусталя и ковров, стали шипеть на неё:

– Ты не должна здесь работать, у тебя нет специального образования! Вот у моей дочери есть, а из-за тебя она не может устроиться...

Галина терпела, терпела да и пожаловалась батюшке, что заели они её совсем.

– А ты не обращай внимания, кланяйся им и делай своё дело. Их враг искушает, а ты ему не поддавайся, молись, и всё будет хорошо.

Со временем Галина стала относиться к нападкам спокойно: как будто привыкла к шипению и даже стала относиться к нему как бы с некоторым... интересом. А потом, встречаясь с подругами, она то и дело показывала какую-нибудь сценку из жизни старушек. Медленно передвигая ноги, добредёт до стула и, бухнувшись на него, поднимет мутные глаза кверху и, поглаживая себя по животу, старческим голосом скажет: «Ох и наелась я в трапезной горохового супа!»

Подруги покатятся со смеху, а Галине радостно, что смогла повеселить их.

Что ни говори, а артисткой она всё-таки стала замечательной. Пусть и не на сцене.