НА ДАЛЁКИХ БЕРЕГАХ

Передо мной на письменном столе лежит веночек из трав. За месяц, с тех пор как были сорваны, они совершенно высохли, но когда я беру их в руки и подношу к лицу, я чувствую аромат разнотравья далёкой Адриатики. Травинка к травинке, цветочек к цветочку… Это веночек «от Троицы» – я привезла его домой, в Россию, из Черногории.

Дорога петляет в горах. Её крутые виражи так быстро сменяют друг друга, что мы едва успеваем взглянуть на морской пейзаж: реют над сине-голубой гладью крылатые парусники, отходит от причала белоснежный лайнер, унося неутомимых путешественников. А с гор на обочину дороги сбегают эвкалипты в шапках белоснежных и розовых цветов. Мы с подругой-художницей едем «к Троице».

Наш путь проходит вдоль побережья Ядранского моря (так называют Адриатику в Черногории). Въезжаем в Боко-Которскую бухту и на каждом шагу здесь восхищаемся и ахаем. В бухте расположены городок Котор и древняя гавань знаменитых мореплавателей Пераст, внесённые в список памятников, охраняемых ЮНЕСКО. Пообедав морскими мидиями и кальмарами, с затаённым дыханием бродим по узким улочкам Пераста – шириной они чуть больше размаха рук. Старинные врата, цветники на окнах, крохотные дворики с кустами роз и камелий – мы проваливаемся в колодец глубокого и такого далёкого от нас времени.

К причалу подходим как раз вовремя, лодка вот-вот отправится.

– Скажите, можно ли до него добраться? – показываю я рукой на отчётливо заметный с берега островок.

– Да, молим, – отвечает капитан.

В Черногории, части бывшей Югославии, говорят на сербском языке, так что совсем нетрудно общаться. Русских здесь любят и всегда готовы разъяснить, показать дорогу. Нас всё время не оставляло чувство, что мы дома.

Рукотворный остров, куда мы направляемся, возник в ХIV веке. Когда-то на его месте был одинокий утёс, на котором явилась икона Пресвятой Богородицы. Её отвезли в Пераст – в храм Святителя Николая Чудотворца, но наутро следующего дня она вновь оказалась рядом с морским утёсом. Это повторилось и на следующий день, и через день. Наконец жители города поняли, что Богу угодно, чтобы именно над морскими водами был возведён храм в честь Пресвятой Богородицы. Отправляясь в плавание, команды кораблей стали грузить на борт природные камни изрядной величины – один за другим – и топить вокруг утёса. Впоследствии на искусственно созданном острове была построена церковь.

По молитвам перед иконой исцелялись смертельно больные, а жёны мореходов молились о благополучном возвращении мужей из плавания. Миловидная чернокосая экскурсовод, по имени Весна, неплохо говорящая по-русски, поведала нам, как спасённые моряки, а также исцелённые по молитвам Богородицы свозили на остров чеканные серебряные гравюры, изображающие избавление от верной гибели:

– Из них впоследствии в музее при церкви собрали фриз – единственный в своём роде бесценный памятник!

Но не всем жёнам морская стихия возвращала близких. И как раз с такой трагедией связана история одной из святынь этой островной церкви. 25 лет создавала икону Божией Матери с ангелами девушка, верно ждавшая своего возлюбленного, не вернувшегося из плавания. Изо дня в день она вышивала образ Богоматери необычными зо­лотыми и серебряными нитями, используя свои… волосы. Лик и убранство Пресвятой Девы – стежок к стежку – она выполнила из своего тёмного природного волоса. А волосы ангелов – из поседевших. Каждый квадратный сантиметр вмещает 800 стежков. Несмотря на то что оканчивала она работу, почти ослепнув, сумела завершить её твёрдой рукой мастерицы. Один Бог видел её страдания и слёзы. А жители Пераста и гости со всего мира по сей день с восхищением взирают на совершенное творение её рук.

А на следующий день была Троица.

…Откуда-то сверху на нас обрушивается поток благодати. В храме Святителя Николая Чудотворца, что в Которе, идёт литургия. На амвон выходит священник в серебряной ризе. На его одеянии вышитые гладью васильки. Громко звучат возгласы, поёт хор. Молитву здесь творят на церковнославянском языке. Можно понять и то, что звучит на сербском.

– Господи, помилуй! – стройно поёт хор.

Ему вторят прихожане, осеняя себя крестом:

– Тебе, Господи…

Напевы не такие, как у нас. Но стройные, красивые. И люди красивые. Кажется, так бы и обняла всех, как родных.

Под ногами «ковры» из гибкой, как лоза, травы. В церкви – большие и малые, молодые и старые. В центре храма по древней традиции – двухступенчатый амвон, на который епископы и священники восходят для проповеди, диаконы для чтения Евангелия, а чтецы – для чтения Деяний и Посланий апостольских. Это возвышение символизирует камень, с которого Ангел благовествовал о Воскресении Христовом. Но сегод­ня амвон облепили де­ти – они то возвращаются к мамам и бабушкам, то усаживаются на ступенях, чему-то смеются. На детских головках аккуратные маленькие веночки. Их плетут женщины прямо во время службы, распевая молитвы, поднимая траву с пола. Голоса вплетаются в общую молитву легко и непринуждённо. Словом, молятся здесь как дышат. А руки сами «творят» веночки и украшают ими детские головки. У самих прихожанок головы, по здешнему обычаю, не покрыты. У некоторых на головах косы. Но, вообще-то, никто не обращает внимания на то, кто как одет.

В храме жарко, очень жарко. Но мы этого не замечаем, потому что воздух напоён молитвой.

Вот и причастие. Дети – а их очень много – подходят к Чаше вместе со взрослыми. Ручеёк тянется и тянется, совсем как у нас… И вот уже священник, а вместе с ним вся церковь, приклонив колени, творят праздничную молитву. Святая Троице, слава Тебе!

Этот летний праздник был каким-то особенно радостным. Словно свое­образный мостик, соединил он меня в одном молитвенном дыхании с дружелюбным черногорским народом, близким не только по вере и языку, но и по своей душевной открытости. Подсмотрев, как это делают другие в храме, я тоже сплела веночек. И теперь на моём письменном столе он напоминает о Троице в Черногории – стране, где веками преемство достигается кропотливым трудом: камень к камню, волосок к волоску, травинка к травинке…