ПОДВИЖНИКИ

*  *  *

Подвижник благочестия XIX столетия –преподобный Антипа Валаамский – будет включен в Месяцеслов Русской Православной Церкви. О всецерковном почитании святого, которое будет совершаться отныне, сообщил 11 июля Святейший Патриарх, возглавлявший в этот день торжества в Валаамском Спасо-Преображенском монастыре по случаю престольного праздника обители – дня памяти преподобных Сергия и Германа Валаамских.

Патриарх Алексий II вручил наместнику Валаамского монастыря архимандриту Панкратию на молитвенную память ковчег с частицами мощей многих подвижников благочестия Русской Православной Церкви. Реликвия содержит в себе и частицу мощей преподобного Антипы Валаамского. Предстоятель отметил, что преподобный Антипа “был недавно прославлен Румынской Православной Церковью”.

Благовест-инфо

*  *  *

«ВО ВСЕМ И ВО ВСЕХ НАВЫКОХ...”»

ИЗ ВАЛААМСКОГО СИНОДИКА

Иеросхимонах Антипа родился в Бессарабии (Молдавии) в 1816 году. Родители его были люди православные и весьма бедные. Рождение будущего подвижника ознаменовалось особенным благоволением Божиим: мать родила его без болезни. В детстве, когда мальчик пас овец отца в глухом лесу, где водилось множество ядовитых змей, он брал их живьем в свои руки без малейшего вреда и тем приводил в ужас окружающих. Однажды по этому поводу у юного Антипы вышел спор с соседом, зашедшим к нему в огород. Мальчик говорил, что он не боится змей и даже берет их в руки живых, сосед смеялся над ним. Недолго думая, Антипа без боязни взял в руки змею, появившуюся вдруг тут же, на огороде; сосед же, испугавшись, закричал во всю мочь и пустился бежать. Так Бог хранил от юности сего отрока.

Надо сказать, что в отрочестве Антипа был лишен способностей к учению: от природы он был очень простоват и крайне непонятлив. Видя его неспособность, учителя даже советовали ему лучше оставить школу и обучаться какому-либо ремеслу. О.Антипа горько плакал. “Нет, – говорил он, – мое единственное желание – научиться читать; я до смерти буду заниматься только чтением Божественных книг”. Усердие, труд и молитва, наконец, победили, и священные книги для о.Антипы стали единственным всегдашним источником духовного назидания и самых сладостных утешений.

На двадцатом году своей жизни во время молитвы о.Антипа был внезапно озарен дивным, неизъяснимым светом. Свет этот наполнил сердце его невыразимой радостью, из глаз полились неудержимые сладостные слезы – тогда, как бы ощутив в этом свете свое Божественное призвание, о.Антипа в радости воскликнул: “Господи, я буду монахом!”

МОНАСТЫРСКОЕ ПОСЛУШАНИЕ

Тихо ночью вышел о.Антипа из дома своих родителей и направился в знаменитый в Молдавии богатый Нямецкий монастырь. В соборном монастырском храме со слезами повергся он перед чудотворной иконой Нямецкой Божией Матери. Церковь была совершенно пуста. Вдруг сделался шум, и завеса, закрывавшая святую икону, отошла. В неизъяснимой радости души приложился о.Антипа к чудотворному образу Царицы Небесной.

Но в приеме в Нямецкую обитель настоятель ему решительно отказал. Опечаленный о.Антипа вышел из келий настоятельских и отправился в Валахию (Южная Румыния между Карпатами и Дунаем). Там он поступил в маленький монастырь и более двух лет с полным самоотвержением трудился на разных послушаниях. Жизнь его была полна скорбей и лишений. Ему не давали монастырской одежды, не было у него кельи. Утомленный, засыпал он где случится: на хуторе, на кухонном полу. Раз, заснув в поле на сене, он занесен был снегом – полузамерзшего его едва привели в чувство. Здесь научился юный воин Христов умной молитве у схимонаха Гедеона, около 30 лет подвизавшегося в затворе близ их монастыря.

Строгая, самоотверженная жизнь о.Антипы резко выделялась среди общего монастырского строя. Духовник советовал ему идти на Афон. В это время славился в Молдавии своими высокими подвигами и духовной опытностью архимандрит Димитрий. К нему-то и обратился о.Антипа за духовным советом. Вообще о.Димитрий всегда удерживал стремившихся на Афонскую гору, но на этот раз, к удивлению всех, он согласился отпустить туда о.Антипу, прибавив, что он сам предварительно пострижет его в монахи. Так, монахом с именем Алимпия, напутствованный благословениями старца, отправился о.Антипа на Святую гору.

ОТШЕЛЬНИЧЕСТВО

Около четырех лет трудился о.Антипа в греческом Есфигменовом монастыре на поварне. Когда кончилось время послушничества, молдавские старцы – иеросхимонах Нифонт и Нектарий – приняли своего собрата на высшие подвиги в пустыню. И по благословению старца Емфимия – духовника о.Антипы – постригли его в схиму, предоставив полную свободу в проведении одному отшельнической жизни.

Безо всякого скарба вошел о.Антипа в полуразвалившуюся отшельническую хижину – она была совершенно пуста, только в переднем углу на карнизике нашел он небольшую икону Божией Матери, на которой от многолетней копоти нельзя было рассмотреть лика. Невыразимо обрадовался о.Антипа своей находке. Немедленно, взяв с собою святую икону, отправился он к знакомому иконописцу-пустыннику иеродиакону Паисию. Некоторое время спустя вернул тот о.Антипе икону совершенно новую, клятвенно уверив его, что она стала такою от одной простой промывки и что это явление чрезвычайно поразило его самого.

“Она – чудотворная!” – в радости всегда свидетельствовал о ней никогда с нею не разлучавшийся о.Антипа. Раз в задумчивости шел он по пустынным тропинкам Афонской горы: вдруг его останавливает незнакомый отшельник. “Батюшка, – говорит он ему, – добрые люди дали мне пять червонцев и просили передать их беднейшему пустыннику. Помолясь, я решился отдать эти деньги первому, кого встречу. Так возьми их – они, должно быть, тебе нужны”. С благодарностью, как из руки Божией, принял о.Антипа деньги от незнакомца. В короткое время обстроилась келия, и в молитвенном подвиге, в делании для пропитания деревянных ложек мирно потекли дни его.

МОЛДАВСКИЙ СКИТ

Между тем мысль о.Нифонта об устроении Молдавского скита стала мало-помалу осуществляться. На Афоне приобретена была земля, на которой быстро поднимались скитские здания; число братии росло. Молдавские старцы стали просить о.Антипу в сотрудники. Повинуясь совету духовных отцов, он согласился. Его посвятили в иеродиакона, а вскоре в иеромонаха и сделали келарем.

Однажды о.Нифонт, будучи уже игуменом, на общей братской трапезе благословил келарю приготовить для себя и для какого-то прибывшего к нему гостя отдельное кушанье. Келарь не приготовил; игумен разгневался и велел встать ему на поклоны. “Поклоны я буду класть с радостью, – отвечал келарь игумену, – но прошу, батюшка, извинить меня: сделано это мною с благой целью, дабы не было претыкания и соблазна братии. Чтобы тобою не были нарушаемы тобою же начатые добрые уставы по правилам святых отец; настоятелю во всем надо быть самому примером для всех, тогда только будет твердо и надежно наше общежитие”. Впоследствии, когда совершенно успокоилось волнение, о.Нифонт благодарил о.Антипу за его благоразумную ревность.

РЕВНОСТЬ О ГОСПОДЕ

Спустя время о.Нифонт назначил о.Антипу экономом на их Ясское подворье в Молдавии. Из тихих пределов Афонской горы очутясь неожиданно среди разнообразных хлопот и попечений в шумном городе, о.Антипа прежде всего старался и здесь во всей точности исполнять схимническое правило по уставу Афона: так заповедал ему о.Нифонт, отправляя его в Яссы. Постоянно по два-три дня, иногда даже по неделе, он совершенно не употреблял ни пищи, ни питья. Ведя строгую подвижническую жизнь, о.Антипа при всяком удобном случае, не взирая на лица, с ревностью обличал замечаемые им отступления от церковных постановлений. Такая его ревность, соединенная с простотой и искренней любовью, вскоре расположила к о.Антипе сердца людей сановных и простых. Все они с верою и благоговением принимали его советы и слушали его наставления. Особенное благоволение оказывал ревностному подвижнику митрополит Молдавский. Он поставил его духовником в двух женских обителях и сам часто беседовал с ним о предметах духовных. Со своей стороны и о.Антипа питал к владыке чувство полного сыновнего доверия.

В дни подвижничества своего в пределах горы Афонской от продолжительного поста о.Антипа ощущал обыкновенно особенную горечь во рту; в Молдавии же спустя два года горечь эта обратилась в необыкновенную сладость. В недоумении за объяснением этого нового для него явления обратился о.Антипа к владыке. Архипастырь объяснил ему, что такое ощущение есть плод поста и умной молитвы, что оно есть благодатное утешение, которым Господь ободряет подвизающегося на Его спасительном пути.

РОССИЯ И ВАЛААМСКАЯ ОБИТЕЛЬ

Видя большую пользу от деятельности о.Антипы для их скитского общежития, отец игумен Нифонт решился ехать за сбором подаяний в Россию и взять с собой туда и о.Антипу.

“Не пускаешь ты меня на Афон, – сказал о.Антипа игумену, когда тот объявил ему свое решение, – берешь в Россию, а я чувствую, что, как только мы переедем нашу границу, я уже не буду больше ваш, я буду русский”.

Успешно шли дела о.Антипы по сбору пожертвований. Этим он обязан был, главным образом, тому чувству доверия и искренней расположенности, которые питали к нему все знавшие его в России, как и прежде в Молдавии. И в Москве, и в Санкт-Петербурге люди благочестивые из всех слоев общества обращались к нему за духовными наставлениями и благоговейно внимали его обличительному и назидательному слову. У него было много искренних учеников. Оба высокопреосвященных митрополита – С.-Петербургский Исидор и Московский Филарет – беседовали с ним о духовной жизни. В одной из таких бесед на вопрос, что особенно необходимо упражняющемуся в умной молитве, ревностный делатель молитвы отвечал: “Терпение”.

В первый год пребывания своего в России, как только открылась навигация, посетил о.Антипа Валаамский монастырь. Всей душой полюбил он тогда пустынные безмятежные кущи Валаама. И как только кончились его дела по сбору подаяний в пользу Молдавского скита, с благословения своих молдавских старцев 6 ноября 1865 г. прибыл он на Валаам. Прожив шесть лет на Валааме, отец Антипа пожелал навсегда здесь остаться.

В уединении валаамском молитва сделалась единственным и исключительным его занятием. Она занимала весь день и почти всю ночь подвижника. Службу келейную совершал о.Антипа со вниманием полным. Не раз случайно замечали братья, какими горькими слезами обливался он во время молитвы. Мир молитвы был так сладостен для подвижника, что он всегда жалел, что у него для нее не достает времени.

В первую неделю Великого поста о.Антипа вовсе не употреблял ни пищи, ни питья; в такой же строгости соблюдал он пост в понедельник, среду и пятницу в течение всего года и в навечерия праздников Рождества Христова и Богоявления. В эти сочельники даже в предсмертной болезни своей, когда от сильного жара высыхал у него совершенно рот, не решался он облегчить своих тяжких страданий глотком воды.

Так подвизался о.Антипа круглый год в скиту. Несколько раз в год – на Рождество Христово, на страстную неделю и неделю Святой Пасхи, а также на всю неделю Пятидесятницы – приходил о.Антипа в монастырь. Кроме этих определенных дней, приводила его в монастырь еще необходимость духовного собеседования с близкими ему лицами, приезжавшими собственно к нему на Валаам. Хотя приезды этих лиц крайне тяготили любителя безмолвия, но на них всегда отзывался он со всей полнотой безграничного радушия. Здесь выражались его глубокая самоотверженная любовь к ближним, его тонкое благочестивое чувство, боявшееся чем-нибудь опечалить их. По целым дням тогда затворник находился в обществе женщин, пил чай, ел.

“Как можешь ты соединять продолжительный скитский пост с таким неожиданным разрешением?” – в недоумении спрашивал его один из любивших его отцов Валаамских. Отвечал ему о.Антипа словами ап. Павла: “...Во всем и во всех навыкох: и насыщатися, и алкати, и избыточествовати, и лишатися”.

“Батюшка, ты общался много с женщинами, неужели не приходило тебе дурных мыслей?” – спрашивал его в последние дни его земной жизни один из преданных учеников. “Никогда! – отвечал ему сохранивший себя в девственной чистоте о.Антипа. – Не могут прийти такие мысли чадолюбивому отцу, тем более не могут прийти они отцу духовному. Единственным моим желанием по отношению к моим ученикам и ученицам было их преуспеяние духовное и вечное спасение их души”.

Жил о.Антипа в нищете крайней. Келия его была совершенно пуста, не было в ней ни кровати, ни стула – стояли в ней небольшой столик вместо аналоя и деревянный жезл с перекладиной, на который в борьбе со сном в изнеможении упирался он во время всенощного бдения; на полу лежал войлок, на котором он сидел и на котором в утомлении предавался краткому ночному отдохновению. Живя сам в такой нищете, при всякой возможности о.Антипа с любовью отзывался на нужды братии.

Полюбив всей душой Валаамский монастырь с первого дня, о.Антипа сохранил свою любовь к нему до конца. “Одно сокровище есть у меня, – говорил он, – это моя чудотворная икона Божией Матери; никому я ее не дам, кто бы у меня ее ни просил: я оставлю ее только Валаамскому монастырю”.

КОНЧИНА СТАРЦА

Болезнь быстро развивалась. По желанию о.Антипы его соборовали. Он видимо угасал. С любовью посещали его во время болезни братия, ближайшие же его ученики в последние дни были при нем неотлучно.

Дня за два до кончины о.Антипы в монастырском храме шла вечерня. Вдруг что-то сильно стукнуло об пол. Это упал послушник, старик из крестьян, пораженный апоплексическим ударом. В эту ночь, как и в предшествующие ночи, особенно страдал о.Антипа. Под утро ему стало полегче, и он обратился к окружавшим его ученикам с вопросом: кто у вас умер в монастыре? Так как в скит из монастыря еще никто не приходил, ученики отвечали: “Никто”. “Нет, умер, – возразил о.Антипа, – умер простой старик в церкви... ему было трудно. Игумен велел дать воды... не помогло... умер”. Ученики недоумевали. Около 11 часов утра в скит приехал о. духовник, и тогда только разъяснилось, что о.Антипа, лежа на болезненном одре в скиту, в трех верстах от обители, говорил о происшествии монастырском с такой точностью, как будто оно совершилось перед его глазами.

В последнюю ночь часто подымал о.Антипа руки к небу и звал к себе своего любимого афонского старца схимонаха Леонтия – мужа святого и подвижника великого. “Леонтий! Леонтий! Где ты? Леонтий!” – часто повторял о.Антипа и как бы беседовал с пришедшим. “Батюшка, да с кем ты говоришь? Ведь никого нет”, – наклонясь к о.Антипе, сказал ему келейник. Пристально посмотрел старец на келейника и тихо пальцем постучал его в голову.

Под утро, чувствуя уже близость смерти, о.Антипа просил поспешить совершить литургию и причастить его. В полном разуме, сподобившись приятия Божественных Даров, о.Антипа погрузился в тихую дремоту. Прошло два часа. Ближайший ученик его прочитал девятый час и стал читать акафист Божией Матери. Во время чтения акафиста тихо замолк навеки усердный молитвенник к Царице Небесной о.Антипа. Скончался он в воскресенье, 10 января 1882 года, на 66-м году от рождения. Согласно завещанию о.Антипы, он был захоронен вне стен скита, чтобы паломники и духовные чада, в том числе и женщины, почитающие его, могли бы беспрепятственно приходить на его могилу. Известно было, что могила его находилась у часовни Крестных Страданий.

В 1960 году могила старца Антипы была разрыта местными жителями. Но, не найдя драгоценностей, они засыпали могилу землей, а надгробная плита оставалась сдвинутой в сторону. Земля на вскрытой могиле со временем просела, и это помогло определить место захоронения.

В 1989 году с возрождением на Валааме монашеской общины было возобновлено почитание старца Антипы как местночтимого валаамского святого. Мощи же его были обретены в мае 1991 года после того, как наместник обители игумен Андроник (Трубачев) с братией совершили панихиду по старцу. После обретения мощей Антипы от них исходило сильное благоухание. По благословению Святейшего Патриарха честные мощи старца Антипы были помещены в раку, которая установлена в нижней церкви во имя преп. Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев.

А.ФЕДОТОВ

назад

вперед

     eskom@vera.komi.ru