НА ЛАВОЧКЕ
НЕВИДЯЩИМ ГЛАЗОМ
Зашла я как-то в банк, чтоб оплатить коммунальные счета. Народу в присутственных местах меньше не стало с введением электронной системы обслуживания, зато появилась возможность дожидаться своей очереди, расположившись в креслах. И вот сидим мы, налогоплательщики и ответственные квартиросъёмщики, не без грусти глядя на выросшие суммы в квитанциях. Вдруг меня кто-то трогает за рукав и спрашивает: «Извиняюсь, а вот у вас сколько за свет выходит?» Это мой сосед по очереди – высокий и худой старик в ушанке, лет восьмидесяти. Я уж давно краем глаза заметила, что он находится в каком-то беспокойстве – огромные его валенки как бы пританцовывают, руки то теребят, то разглаживают листы. А может, и характер такой – из тех, что и гармошку на пиру могут растянуть от всей души, и дров наломать со всего маху. Показываю смущённо квитанцию: много намотало – детворы полон дом. Старик искренне изумлён: бывает же такое! «А у меня, – говорит, – вот: 96 рублей. Один живу». «Хорошо вам», – вздыхаю я. И тут он неожиданно произносит: «Я бы лучше платил, сколько вы платите, но чтобы снова стать молодым. И в квартире чтобы не было так тихо...»
Просигналил зелёный огонёк – вызывают меня, вернее, мой номер, тот, что значится в талоне. Спустя минуту и сосед мой подошёл к окошечку, стал что-то спрашивать громко. Ему ответили, он чего-то не понял, вежливый девичий голос терпеливо разъяснил ему, что к чему. И видно было, что старику очень хочется ещё побыть у окошка кассы, поговорить с барышней, потолкаться ещё чуть-чуть среди людей. Но ничего не поделаешь, надо уходить. Он постоял посреди зала, переводя взгляд с одного человека на другого. Попытался было что-то сказать, побалагурить – но заметил, что его попросту не видят. Не то чтобы отводят взгляд от «неудобного» посетителя в засаленной куртке и потрёпанной шапке – нет, просто смотрят сквозь него. Может, слишком глубоко погрузились в собственные мысли. Странно было видеть, что человек ещё живёт на земле, рука его ещё тепла, сердце бьётся – а уже словно его и нет. Исчез. «И то верно, – должно быть, подумал старик, двигаясь потихоньку к выходу. – Им жить, они молодые, красивые. А кто я? Отживший своё дед, молью траченый».
Это просто – не видеть. Год назад, незадолго до Дня Победы, в редакцию «Веры» зашёл поделиться радостью один наш старший товарищ, фотохудожник и журналист. «Вот, – говорит, – отпечатал старые негативы. Я и забыл, что они у меня есть. Это я снимал в московском парке имени Горького в день 35-летия Победы. Встреча ветеранов войны». И выложил перед нами снимки. Без волнения невозможно было смотреть на эти прекрасные лица. Ещё совсем не старые, крепкие люди. Вот крутит весёлый ус моряк-балтиец – вся грудь в наградах, вот обнялись бывшие фронтовые подруги... «Замечательная выставка бы получилась!» – сошлись мы во мнении. С тех пор уже год коллега обивает пороги кабинетов тех самых людей, кто вот так же восхитился снимками, обещал помочь с выставкой, выделить денег (всего-то тысяч шесть и нужно). Но, погружённые в свои дела, они перестали видеть.
А ведь как легко обрадовать человека! Моя добрая знакомая (у неё уже взрослые внуки) рассказала историю, которая на несколько дней сделала её счастливой. Пришла она в магазин и, оплачивая покупки, обнаружила, что на пряники немного не хватило денег – трёх рублей, как сказала кассир. И вдруг сзади – детский голосок: «А можно, я заплачу за женщину? Пусть она купит». Мальчик лет десяти протянул монеты... То, что ребёнок заметил эту неловкую ситуацию и потянулся помочь, и то, как тактично он выразился, было просто необыкновенно.
Елена ГРИГОРЯН
 | назад |
| вперед |  |
